Театральный плакат Ольги Биантовской

Я, как и все девочки, с детства любила сказки и всегда имела склонность к чему-то легкому, летучему: бабочки, феи. Театральным плакатом я начала заниматься только после окончания института. Конечно, у нас были дисциплины по плакату, я что-то делала в рамках учебного процесса, но, чтобы обалдеть от восторга, такого не было. В это же время, примерно с третьего курса, я начала ходить в публичку и смотреть там старые журналы с работами японских, французских дизайнеров, мастеров плаката. Первые работы после окончания учебы были в основном серьезные, да и диплом я делала на серьезную, печальную, страстную тему (серия литографий к роману В. Шишкова «Угрюм-река»). А вот театральный плакат давал возможность уходить от этого, придумывать что-то сказочное, непонятное. После первого своего театрального плаката «Лебединое озеро» я решила, что сделаю еще что-нибудь, а потом еще и еще. Наверное, этот плакат плюс любовь к балету повлияли на дальнейший выбор.

Я стараюсь этого не делать, хотя, конечно, бывают такие моменты. Можно, конечно, сделать плакат Анне Павловой, но все равно это уже будет ее плакат, а не конкретного спектакля. А если герой заболел, в отпуске, уволился? Плакат должен отражать суть самого зрелища, а не его исполнителей.

Говорили… но, Вы знаете, я обычно этого не делаю, потому что не интересно. Я же работаю не за 20 копеек, которые мне платят, а просто потому, что мне хочется. Конечно, встречаются разные ситуации, но мы уж такие тертые калачи. Когда начинаешь работать с института, уже и на авторов, писателей, заказников спокойнее смотришь. Он тоже человек, с ним всегда договориться можно. Всякое, конечно, бывало. Но чаще всего мои отношения «художник-заказчик» складывались удачно.

Думаю, с Олегом Виноградовым. Несмотря на его жестокость в обращении со своими подчиненными, он умел отойти от своих пожеланий, посмотреть и понять, что же действительно будет лучше.

Появляется определенное качество. Поучаствуешь, посмотришь, насколько ты годен, и какие у тебя недостатки. Это заставляет добирать недостающие очки. Либо ты себя уважаешь после этого, либо тебе очень противно, и ты работаешь и работаешь дальше. Это как толчок, и любая выставка так, а особенно состоящая из корифеев, очень подтягивает, заставляет, как говориться, спину держать, иначе грош тебе цена. Конечно, выставки бывают разные и не похожие друг на друга. Биеннале в Лахти — это очень интересное событие в мире плаката. Хотя, все зависит от того, кто отбирает работы. Самые слабые выставки — у американцев, но зато там огромная масса «приезжих» работ. А вот в Японии выставки особенно интересны тем, что там есть для нас непонятные вещи, заставляющие думать, будоражащие ощущения. Там присутствует восточная философия и жестокость. Это притягательно особенно для нас, таких северных. Брно и Варшава более близки нам, поэтому там возникают другие ощущения при соревновании, но это тоже замечательно.

Я думаю, что все идет, то вверх, то вниз — по синусоиде. Сейчас действительно по городу театрального плаката практически нет. Или работают старые мастера, или перепечатывают старые работы. Молодые ребята-плакатисты объясняют это тем, что нет заказов. Театрам не нужен никакой плакат, им нужен просто зритель, без побочных расходов. Появились другие приоритеты у заказчиков. Они считают, что, если они дают рекламу на телевидение или в прессу, этого будет достаточно, а визуальный ряд они начисто выкидывают. Это, несомненно, глупо. Ведь человек запоминает большей частью глазами.

Ну, почему же, зрительные образы можно создать и с помощью типографики. Главное, чтоб было с фантазией и профессионально. Ведь шрифт — это великая вещь. Человек, владеющий пластикой шрифта, может выразить идею, эмоции, передать страсть и драму. Только все должно быть индивидуально, и художник обязан стремиться к этому. Театральный плакат — это вспышка, которая либо зовет человека, либо отталкивает. В целом, я думаю, что никакой деградации в петербургском плакате нет. Сейчас сложно, и люди меньше обращают внимание на то, что делают соседи. Все погружены в свои проблемы, но мощный интеллект и талант художников пересилит временные сложности. А у петербургской линии культуры, я считаю, потенциал колоссальный.

Есть очень интересные, талантливые, неординарно мыслящие, владеющие техникой. Просто, как Вы догадываетесь, художникам живется нелегко, особенно молодым. Занимаются абсолютно всем. Если есть возможность, он мозаику делает, если есть заказчик — книжку. В общем-то, вспышки таланта очень часто бывают при неблагоприятных условиях: с питанием, с одеждой. Мастерские снимают в подвале и живут там же, но все равно очень хорошо работают. Совсем необязательно, что гениальные вещи делаются в двухсотметровой светлой мастерской.

В Москве много талантливых, творческих людей, которые и цвет чувствуют, и рисовать умеют. Но в первопрестольной гораздо сложнее работать с заказчиком, зачастую более привередливым, чем у нас. С другой стороны, не секрет, что труд художника там оплачивается намного выше, нежели в Петербурге.

Я считаю, если работа суха и прагматична, то это и есть ремесло. Искусство — это то, что человек делает очень хорошо с долей индивидуального отношения и от души. Можно быть художником в любой области. Все зависит от творческого потенциала человека. Нужно только не лениться этот потенциал развивать.