Биография

Ольга Александровна Биантовская (1941—2024) — художник-график, мастер театрального плаката и книжной иллюстрации. Член Союза художников России, ветеран труда, житель блокадного Ленинграда. Награждена медалями «50 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941−1945 годов», «75 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941−1945 годов», «Ветеран труда», дипломами Российской академии художеств и Союза художников России. Лауреат премии правительства Санкт-Петербурга в области литературы, искусства и архитектуры. В 2024 году удостоена почетного знака «В честь 80-летия полного освобождения Ленинграда от фашистской блокады».

Ольга Биантовская родилась в Ленинграде 17 сентября 1941 года. Город уже находился в кольце немецкой блокады: подступающий голод, продукты только по карточкам, нехватка электроэнергии, ежедневные обстрелы и бомбежки.
Отец Ольги, Александр Алексеевич Биантовский, был призван на военную службу. Студент кораблестроительного института, летом 1941-го он стал младшим лейтенантом Краснознаменного Балтийского флота и принял участие в страшном Таллинском прорыве. За четыре дня этой операции, позволившей экстренно эвакуировать советский флот из занятого немцами Таллина, погибло 15 тысяч наших моряков. Александр Биантовский выжил. И продолжил службу.
Поэтому мать Ольги, Александру Викторовну Махровскую, в ту пору — студентку архитектурного факультета института им. Репина, встречали из родильного дома подруги. Ольга Биантовская появилась на свет в знаменитом ленинградском роддоме № 2 на Фурштатской (тогда — Петра Лаврова) улице: он, единственный в городе, не прекращал свою работу даже во время войны и блокады.
Семья Махровских жила по соседству — на проспекте Чернышевского. Оттуда крошечная, 9-месячная Ольга вместе с мамой отправилась в эвакуацию. Летом 1942 года дед Биантовской, видный советский ученый-метролог Виктор Геннадьевич Махровский, был командирован в Среднюю Азию и смог вывезти из окруженного врагами Ленинграда всю свою семью. Так Ольга Биантовская оказалась в Самарканде.
Много лет спустя мать художницы Александра Махровская вспоминала: «Нас, приехавших северян, и особенно художников, поразила своеобразная красота архитектурно-природного ландшафта Средней Азии. Все было непривычно: и пронзительная голубизна неба, и многоцветные произведения зодчества — монументальные комплексы Регистана, мечетей, доминирующих над низкой глинобитной застройкой, прорезанной сетью узких запутанных улочек, ограниченных плотной глухой стеной домов. Яркая, в пестрых одеждах толпа, шумная и громкоголосая, заполняла базар с невиданным обилием овощей, фруктов, свежего и жареного мяса, разных сортов сыра, с лотками пряностей».
Сказочный мир древнего Самарканда — возможно, первое сильное впечатление будущего художника. Там же, в Самарканде, Ольга Биантовская впервые увидела отца: он приехал навестить жену и дочь после полученного ранения и демобилизации.

Семейная жизнь родителей не сложилась. В мае 1945 года Махровские вернулись в Ленинград, а в конце сороковых мать Ольги вышла замуж за Виктора Ильича Кочедамова, советского архитектора, ученого, педагога, декана архитектурного факультета Ленинградского института живописи, скульптуры и архитектуры им. И. Е. Репина при Академии художеств СССР.
В 1953 году Ольга Биантовская переступила порог института им. Репина как ученица 5-го класса средней художественной школы при Академии художеств. Школа тогда находилась на третьем этаже исторического здания на Университетской набережной, а Ольге Биантовской, чтобы попасть в нее, пришлось выдержать серьезный экзамен: талантливых детей в СХШ отбирали со всей страны.
«Ольга с родителями тогда жила на Васильевском острове, недалеко от Академии художеств, — вспоминает школьная, а затем студенческая подруга Биантовской Татьяна Владимировна Ковалева (в девичестве — Безяева). — И однажды зимой мы с ней пошли в Эрмитаж прямо по льду Невы. На том берегу нас поймал милиционер, повел в свою будку. От страха мы уже начинали плакать, и он нас отпустил. Еще Ольга очень любила гулять по Коломне: набережная Пряжки, Крюков канал, Никольский собор. У нее всегда были припасены деньги для нищих. А в выпускном классе мы туда ходили на Пасху, хотя в советское время все это не очень приветствовалось».
В 1960 году Биантовская стала студенткой графического факультета ЛИЖСА — как тогда называли институт им. Репина. Ее учителями были самые яркие, без сомнения, выдающиеся художники советского Ленинграда: профессор, мастер книжной графики Михаил Афанасьевич Таранов; теоретик искусства, талантливый офортист, впоследствии главный редактор издательства «Аврора» Василий Михайлович Звонцов; профессор, график, пейзажист, герой Великой Отечественной войны Вадим Вячеславович Смирнов.
Влюбленный в Пушкина и Пушкиногорье, Смирнов буквально проповедовал поэта и его эпоху среди студентов Академии. Святогорский монастырь, Михайловское, Тригорское и Петровское стали неотъемлемой частью его творческой биографии и постоянным местом летней практики для учащихся графического факультета. Можно предположить, что именно этот, еще студенческий опыт послужил прологом к созданию собственной Пушкинианы, которая стала складываться у Биантовской вскоре после окончания института, начиная с афиш для музея-квартиры А. С. Пушкина на Мойке, 12.
Еще одно яркое впечатление студенческого периода — поездка на Север, одноименную серию по итогам летней практики Ольга Биантовская создала в 1964 году. Тут важно отметить, что в советском изобразительном искусстве первой половины шестидесятых городов существовало направление, которое искусствовед Александр Абрамович Каменский назвал «суровым стилем». Серия «Поездка на Север» очень близка по духу к этому направлению.
Печать все того же «сурового стиля» несет дипломная работа Биантовской — иллюстрации к роману Вячеслава Шишкова «Угрюм-река» (1966).
«Выбранная тема работы многим показалось странной <…> Эти „тяжелые“, большие листы уже тогда обнаружили в авторе стремление добиться в черно-белой графике тоновых соотношений. Из этой реки родилось искусство совсем другого стиля. Художник строгого отбора художественных принципов, Ольга Биантовская вырвалась из оков академического образования и нашла себя в прямо противоположном направлении», — отмечала позже в своих многочисленных статьях о художнике заслуженный ленинградский и петербургский критик, профессор, доктор искусствоведения Татьяна Семеновна Юрьева.

Конечно, не все было гладко на этом пути: даже в счастливом 1966-м, когда диплом Ольги Биантовской получил самую высокую оценку институтских экзаменаторов, нашлись завистники, усмотревшие в ее работе подражание Александру Самохвалову. Но уже в следующем 1967 году Биантовская стала членом Ленинградского союза художников. Это было признание коллег, настоящее, профессиональное — «по гамбургскому счету».
В том же 1967 году Ольга Александровна приняла участие в первой большой выставке — ее графические листы были представлены в Москве в числе работ дипломантов ордена Трудового Красного Знамени Института живописи, скульптуры и архитектуры им. И. Е. Репина и ордена Трудового Красного Знамени Московского государственного художественного института им. В. И. Сурикова. А в 1975 году у Биантовской прошла первая персональная выставка — в Ленинграде, в музее-квартире Ф. М. Достоевского.
Сейчас на счету художника свыше 100 выставок в СССР, России и за рубежом. Биантовская — участник самых престижных биеннале в Европе, Америке и Японии.
«У мамы было много выставок в 1980—1990-е годы, включая несколько больших персональных, и для всех нас их открытия становились большими и ответственными событиями. Бабушка, Александра Викторовна Махровская, всегда приглашала на них всех своих друзей и, появляясь чуть ли не первой задолго до официальной части открытия, ходила по экспозиции с гордой и высоко поднятой головой, в ее глазах светилась материнская радость», — рассказывает сын Ольги Александровны, петербургский юрист и ученый Виктор Наумов.
А вот как пишет о Биантовской искусствовед Татьяна Юрьева: «Ее появление в Академии художеств, в мастерской, на выставках не могло быть незамеченным <…>. Высокая, статная, загадочная, с ироничным и добрым взглядом — такая петербургская дама, всегда элегантно одетая, обычно в черном. Но какое же яркое явление ленинградской, а уже потом петербургской жизни! Современницей ее было назвать трудно. В ее облике сквозят черты и Натальи Гончаровой, и Айседоры Дункан, и Анны Ахматовой, и „амазонок русского авангарда“. Она — декадентская мадонна».
«Гордая полька — так Ольгу называли в школе. Почему-то многие думали, что ее предки были родом из Польши, — говорит Татьяна Ковалева, художник и давняя подруга Биантовской. — Но прежде всего, Ольга была и есть очень-очень добрый человек. Мне кажется, у нее нет и не может быть врагов, ее всегда все любили».
«Много лет Ольга Александровна входила в бюро графической секции еще Ленинградского союза художников, затем была членом правления петербургского отделения СХ, — рассказывает Зинаида Курбатова выпускница графического факультета института им. Репина, ныне редактор и популярный тележурналист, автор короткометражного фильма о Биантовской. — Для нее вся эта работа — встречи, заседания, организация выставок — всегда оставалась общественной нагрузкой. Не было стремления куда-то продвинуться, что-то урвать для себя. Показательный момент: при приеме в Союз художников многие уважаемые мастера начинают отчаянно ругать молодых претендентов: и это вы не умеете, и то, и здесь вам надо поучиться, и тут потренироваться. А Ольга Александровна всегда находила в чужих работах что-то хорошее, интересное, за что стоит похвалить».

Уже много веков идет спор: совместимы ли гений и злодейство? А если зайти с другой стороны и подумать: а так ли часто истинный талант творца, художника или писателя, соседствует с талантом человека, душевной добротой, открытостью, готовностью и умением помочь другому? И почему одним удается сочетать эти два таланта, а другим достается что-то одно. Или они сами делают такой выбор? Бесспорно, Ольга Биантовская знает ответ на этот вопрос, как и на многие другие, зачастую остающиеся загадкой для нас, простых смертных.
«Лет с тридцати Ольга Биантовская расшифровывала художников Серебряного века. В ее произведениях есть тонкая стилизация сродни А. Бенуа <…>. Она любит ХIХ век. Сочиняет и откровенно демонстрирует свой идеал, весьма далекий от реальности <…>. Она другая, и ее время иное, но есть еще понятие „профессионализм“: в среде графиков Ольга Биантовская на протяжении более тридцати лет пользуется неизменным авторитетом. Интересно, что мэтры российской графики последних десятилетий — в основном петербуржцы: В. Траугот, А. Харшак, В. Мишин, Ю. Люкшин, Н. Казимова… Никогда никому ничего не доказывая, Ольга Биантовская не стремилась быть первой, а узнаваемой из сотен художников становилась легко», — пишет искусствовед Татьяна Юрьева.
С известной долей условности творчество Ольги Биантовской можно разделить на три больших части или, если угодно, раздела.
В первую очередь, это плакаты и афиши, по большей части, театральные. С начала 1970-х годов художник работала с Ленинградским государственным академическим Малым театром оперы и балета (ныне Михайловский театр). Именно для этого театра были созданы ее самые популярные плакаты — к балетам «Лебединое озеро», «Спящая красавица», «Золушка» (1972), «Коппелия» (1973), «Жизель» (1974), «Ярославна» (1980), «Ревизор» (1985).
Затем началось многолетнее сотрудничество с Ленинградским государственным академическим театром оперы и балета им. С. М. Кирова (ныне Мариинский театр). Для него Биантовская выполнила плакаты к операм «Скупой рыцарь» (1976), «Хованщина» (1976), балетам «Ромео и Джульетта» (1984), «Витязь в тигровой шкуре» (1985), «Корсар» (1988), «Щелкунчик» (1991) и мн. др.
Еще был Молдавский театр оперы и балета (ныне Национальный театр оперы и балета Республики Молдова), для которого Ольга Александровна создала знаменитый, вошедший в книги и альбомы по советскому искусству, плакат к балету «Жизель» (1978).
Второй, пожалуй, самый масштабный раздел в творчестве Биантовской — книжная графика. Многочисленные иллюстрации к произведениям русских, советских, зарубежных классиков и детским сказкам. Здесь наряду с дипломной работой к «Угрюм-реке» (1966) стоит отметить литографии к романам А. Н. Толстого «Петр I» (1979−1980), Ч. Т. Айтматова «И дольше века длится день» (1984), Л. Н. Толстого «Война и мир» (1985). И, конечно же, пушкинский цикл, включающий среди прочего литографии к поэмам «Домик в Коломне» (1987, 2002) и «Граф Нулин» (1982, 1985, 2002).
«Это и не иллюстрации в прямом смысле, а скорее параллельный текст, визуальные вариации на темы Пушкина. В них не рабское следование сюжетам автора, а погружение в то состояние вдохновения и поэтической дерзости, в котором создавались маленькие поэмы, любовная и философская лирика поэта», — так оценивает Пушкиниану Ольги Биантовской ведущий научный сотрудник Всероссийского музея А. С. Пушкина Тамара Симоновна Мишина-Буковская. (Кстати, стоит упомянуть, что три персональные выставки Ольги Биантовской проходили в музее на Мойке, 12).
А сказки? Тут трудно выделить какую-то одну серию: прекрасны абсолютно все.
«Мама всегда любила детские сказки. В ее мастерской на улице Герцена (ныне Большая Морская) и сейчас лежат самые разные издания сказок — тоненькие книжки для самых маленьких и весомые, академические тома с целыми циклами эпосов разных народов и стран», — рассказывает сын художника Виктор Наумов.
Что же касается третьего раздела в творчестве Ольги Александровны — напомним, это условность: настоящего художника никогда нельзя до конца систематизировать и разложить по каталогам — то сюда входят очень разные по тематике и настроению графические серии. От набросков и коллажей из жизни театрального закулисья «Усталые люди балета» и «Фантазии балетмейстера» (2002−2003) до пейзажных, истинно петербургских листов «Утро на Неве» (2002), «Летний сад» (1987), «Экскурсия в Ломоносов» (1982−1986).
«На аллеях городских парков встречаются и обмениваются поклонами дамы и кавалеры начала XIX века, беззаботные парочки и шумные семьи века XX <…>. Биантовская создает глубокий образ исторической сути Петербурга, наполненный нежностью и любовью к родному городу», — отмечает искусствовед Ксения Подлипенцева в своей работе «Образ Петербурга в графике 1980—2000-х годов».

И еще несколько слов о художнике и Петербурге: в конце 1990-х годов именно Биантовская стала автором и разработчиком серии альбомов «Эстамп. История и культура Петербурга в графике», посвященных 300-летию города. В 2002 году эта работа Ольги Александровны была удостоена премии и памятного знака правительства Санкт-Петербурга в области литературы, искусства и архитектуры. А в 2004 году за серию «Эстамп. История и культура Петербурга в графике» и серии цветных литографий «А. Пушкин. Годы жизни и творчества», «Граф Нулин» и «Домик в Коломне» Биантовская была отмечена дипломами Российской академии художеств.

Советский и российский график, мастер театрального плаката и книжной иллюстрации, член Санкт-Петербургского союза художников, ветеран труда, житель блокадного Ленинграда Ольга Александровна Биантовская ушла из жизни 14 ноября 2024 года в Санкт-Петербурге. Ей было 83 года.