Поездка на Север

Бумага, гуашь, тушь, акварель. 1964 г.
Графика Ольги Биантовской
Графика Ольги Биантовской
Графика Ольги Биантовской
Графика Ольги Биантовской
Графика Ольги Биантовской
Графика Ольги Биантовской
Графика Ольги Биантовской
Графика Ольги Биантовской
Графика Ольги Биантовской
Графика Ольги Биантовской
Графика Ольги Биантовской
Графика Ольги Биантовской
Графика Ольги Биантовской
Графика Ольги Биантовской
Графика Ольги Биантовской
Графика Ольги Биантовской
Графика Ольги Биантовской
Графика Ольги Биантовской
Графика Ольги Биантовской
Графика Ольги Биантовской
Графика Ольги Биантовской
Графика Ольги Биантовской
Графика Ольги Биантовской
Графика Ольги Биантовской
«Поездка на Север». Бумага, гуашь, тушь, акварель.1964 г.
Графика Ольги Биантовской
Графика Ольги Биантовской
«Поездка на Север». Бумага, гуашь, тушь, акварель.1964 г.
Графика Ольги Биантовской
Графика Ольги Биантовской
Графика Ольги Биантовской
Графика Ольги Биантовской
Графика Ольги Биантовской
Графика Ольги Биантовской
Графика Ольги Биантовской
Графика Ольги Биантовской
Графика Ольги Биантовской
Графика Ольги Биантовской
Графика Ольги Биантовской
Графика Ольги Биантовской
Графика Ольги Биантовской
Графика Ольги Биантовской
Графика Ольги Биантовской
Графика Ольги Биантовской
Графика Ольги Биантовской
Графика Ольги Биантовской
Графика Ольги Биантовской
Графика Ольги Биантовской
Графика Ольги Биантовской
Графика Ольги Биантовской
С ленты новостей: «В парадных залах научно-исследовательского музея Российской академии художеств открыта выставка работ летней практики студентов». Больше полувека назад, в конце 1964 или начале 1965 года, подобное объявление, вероятно, тоже было — не в Интернете, конечно, а, скажем, по радио или на листе ватмана плакатным пером…
Студентка Ольга Биантовская представляла на той выставке серию «Поездка на Север».
В живописи начала шестидесятых главенствовало направление, которое искусствовед Александр Каменский назвал «суровым стилем». Серия «Поездка на Север» очень близка по духу
к этому направлению. От этой безлесой сумрачной природы,
от этих усталых и угрюмых людей, от этих посеревших
от времени бревенчатых домов и уличных мостков, веет тоской и безотрадностью. Но не только этим. В каждом рисунке то яркой полоской лазурного моря, то лучом солнца, проглянувшим сквозь низкие тучи, то улыбкой, таящейся в уголках глаз, сквозь суровость пробивается что-то веселое, нежное, теплое — словно голосок ребенка среди грохота станков.