Но когда от залива волну Ветер вспять, разгулявшись, погонит, И на мраморную белизну Туча первые капли уронит, И дождя поползут языки По беспомощной, мокрой, раздетой, И прохожий ускорит шаги, От дождя прикрываясь газетой, — Посреди сухопутных подруг, Под листвой поредевшей и зыбкой Мореплаванье смотрит вокруг, Озираясь с блаженной улыбкой.
Так Александр Кушнер писал об аллегории мореплавания — статуе Летнего сада. Есть эта статуя и на одной из литографий Ольги Биантовской из серии «Летний сад». Называется лист «Вечер»: подруги Мореплавание и Архитектура подсвечены оранжево-розовым петербургским закатом, над Кофейным домиком собираются в стаю птицы. И легкая бабочка — авторский знак художницы — словно чертит какую-то вязь на фоне выстроившихся в длинный ряд деревьев. Взгляд петербуржца сразу узнает на других листах и Фонтанку с Летним дворцом, и тень царя Петра в треуголке, и знаменитую решетку, и мост через Лебяжью канавку, и аллегорию Ништадтского мира, и порфировую вазу, и Карпиев пруд. Облик Летнего сада после недавней реконструкции сильно изменился, тем ценнее для нас работы художницы, изобразившей его в старом, привычном виде — в том виде, в каком его знали Пушкин, Достоевский, Ахматова. А еще на одной из литографий серии изображена статуя Искренности. И это, пожалуй, символично. Искренность — самое точное слово, которым можно определить тон работ художницы Биантовской.